Коршунов молчал, не переставая изучать меня цепким взглядом. Напряженные желваки и плотно сжатые челюсти красноречивее всяких слов выдавали, насколько неспокойно у него на душе.

– Мы с Олесей расстались сразу после свадьбы Милы и Демида. И знаешь почему? – ресницы опустились, отбрасывая тень на лицо, и я растерянно пожала плечами. – Потому что я снова увидел тебя: красивая, холодная, равнодушная, в обнимку с очередным образованным кавалером… – Ян бросил последнюю фразу с издёвкой и замолчал, но уже через секунду, взъерошив волосы, тихо продолжил. – Пил до утра. А когда немного проспался, признался ей, что так и не смог полюбить. Пытался изо всех сил, но это как ходить в тапках не по размеру – что-то всё время напрягает. Мы встречались несколько месяцев, а у меня сорвало крышу, стоило только оказаться под одной крышей с тобой…

– Ян…

– Тогда мне казалось, гораздо важнее ощущать любовь. И Олеся любила. Горячо. Преданно. Но ее чувства так и не сделали меня счастливым. Зато один твой презрительный взгляд в мою сторону вызвал в груди гораздо больше эмоций, чем всё это время с ней… После тех сообщений мне было дико больно. На стенку лез. А сейчас мне плевать. Даже если я интересую тебя исключительно как сексуальный объект – не имеет значения, буду удовлетворять днем и ночью. И мне будет достаточно слышать твое довольное урчание…

Он взял мою ладонь и, поднеся ко рту, прикоснулся к ней губами, а затем провёл шершавым языком прямо по линии жизни. Я вздрогнула. По телу побежали вереницы колючих мурашек. Коршунов убрал мою руку от лица, положив её себе на колено. Он соединил наши ладони, до хруста в костяшках переплетая пальцы. Мы сидели, тесно прижавшись, друг к другу, оглушенные звуком биения собственных сердец.

– Леся тебя обманула. В тот день у моего отца случился инфаркт. Я находился в больнице до самого вечера. Жаль, что ты так легко поверила в этот бред. Хотя, наверное, я не сделал ничего такого, чтобы убедить тебя в серьёзности своих намерений… После смерти матери разучился говорить о своих чувствах. И даже когда встретил девушку, которая вытеснила из сердца прежние недоотношения, умудрился всё испортить… – он шумно выдохнул и, не дав мне вставить слова, продолжил. – Прости, Даш. Тогда в кафе я повёл себя как настоящий урод! Но мы ведь сможем начать с чистого листа? – в его глазах сверкнула молния, угодив мне прямо в сердце.

Я была шокирована. В голове не укладывалось, что мы потеряли столько времени из-за собственной неуёмной гордыни и страха быть обманутыми. Легче было страдать и лить слёзы в подушку, чем найти в себе силы откровенно поговорить.

– Теперь уже ничего не исправишь, да и я скоро…

Коршунов резко перебил меня, обрывая на полуслове.

– Ты знаешь, что я тебя больше не отпущу? – молнии в его взгляде сменились шквалистым ураганным ветром. Попахивало торнадо.

– А ты знаешь, что я тебя ещё не простила? И не смогу сделать это по щелчку пальцами! Ведь это было двойное предательство, Ян! Ты полгода морочил мне голову, прикидываясь тайным другом, а потом вставил нож в спину… Ещё и встречался с этой гадиной! – я наморщила лоб, яростно впиваясь зубами в нижнюю губу, чтобы унять подступающие к горлу слёзы.

Вдруг Ян притянул мое лицо ладонями и нетерпеливо поцеловал в лоб.

– Придётся простить, Даш, ты нужна мне! – его пальцы плавно опустились на грудь, и я застонала. – Ты самая желанная из всех, кого я встречал. Рядом с тобой я превращаюсь в примитивное животное. Но мне хочется большего… Физическая близость – это одно. Верхушка айсберга. Душевная близость гораздо важнее. Мне хочется, чтобы ты узнала меня настоящего… Захотела увидеть мою душу… Вот чего мне хочется, Даш…

– Но… Я…

– Стой. Если я не скажу сейчас, то снова появится какая-нибудь Олеся или прибежит вершить правосудие твой братец, или кто-то ещё… Ты ведь знаешь, как трудно мне даются слова, поэтому просто не перебивай… – зеленоглазый красавец набрал полную грудь воздуха и прошептал. – Я восхищаюсь тобой. Твоим внутренним стержнем и гордостью. А ещё я тебя люблю. И, пожалуй, влюбился с самой первой нашей встречи у Страхова, просто до последнего боялся себе в этом признаться… А теперь хочу, чтобы ты знала. Да, я люблю тебя. Люблю твои холодные голубые глаза и наморщенный нос, и капризно поджатые губки… Люблю каждую эмоцию на твоём лице и каждый сантиметр твоего тела. Я люблю тебя, Дашка, так люблю, что самому страшно… Ты – всё, что мне нужно для счастья, конфета…

– Ян…

– Помолчи! – его язык властно проник в мой рот, и я с жаром ответила на этот невозможно сладкий поцелуй…

Один день спустя

С утра съездил за продуктами, и мы вновь провели остаток дня у неё в квартире. Даша наотрез оказалась ехать ко мне или куда-то ещё, а мне было все равно где, лишь бы с ней. Мы, наконец, начали разговаривать. А еще смотрели сериалы канала Netflix, ели сладкое и любили друг друга до изнеможения. Вот и сейчас лежали в кровати, готовясь ко сну…

– У тебя никого не было за это время, но ты ведь трогала себя, думая обо мне? – от её признания я до сих пор был как пьяный. Моя. Моя. Моя…

– Иногда. Очень редко… – Дашка сидела в коротенькой пижаме. Без трусиков. Знал об этом, потому что сам стянул их с неё несколько минут назад.

– Покажи, как ты ласкала себя… – прошептал, раскрывая податливое лоно пальцами. Она увлажнилась только от одних моих слов.

– Но…

Я вложил её ладонь в свою руку и начал плавно водить ею по набухшим складкам, не отрывая взгляда от блаженного лица брюнетки.

– Ты вспоминала о нас?

– Да…

Пальцы красавицы стали играть с затвердевшим бугорком. Ощутил острую потребность вспомнить, какая она на вкус. Я хотел делать с ней всё, что мог делать мужчина со своей любимой женщиной… Немного отодвинулся, восхищенно глядя на то, как Даша кружит кончиками пальцев по своим влажным лепесткам. Она сильнее раздвинула ноги, получая наслаждение от того, что я наблюдаю за ней. Член натянул эластичную ткань трусов и стоял до пупа. Её бледно-розовая плоть подрагивала под подушечками пальцев. Даша томно закусила губу, прикрывая глаза от удовольствия. Еще ни разу не видел ничего более возбуждающего.

– О чем ты фантазировала, когда ласкала себя… в кроватке… или в душе? – прошептал, отодвигая её руку и сжимая между пальцев сочными складки.

– О том… как ты украл меня… – светло-голубые глаза полыхнули голодным огнём.

– Украл? Мне это нравится… И что же я сделал с тобой?

– Отвёз меня на тот заброшенный завод, связал руки и делал со мной всё, что вздумается…

– Что именно? – резко ввёл в неё несколько пальцев, отчего Дашка вскрикнула, нетерпеливо покручивая бёдрами.

– Разорвал одежду, усадил к себе на колени и грубо взял… Ты вёл себя как настоящий психопат! С такой силой вколачивался, что, наверное, оглох от моих стонов…